В учении адвайты Атманом называют высшее «Я» . И это не какая-то мистическая фантазия, а реальное и полностью доступное для каждого переживание собственного бытия в данный момент времени. Это психическая действительность, знаменующаяся ощущением своего пребывания в этом мире как ничем не замутненной и безграничной свободы. Атман - это то, через что человек проходит прямо сейчас. Психологически это миг настоящего, в который и реализуется наша жизнь, т.е. наша подлинная сущность. Чем боле четко проявляется связь с высшим «Я», тем больше мы погружаемся в реальность вокруг нас, осознавая, что все, что творится с нами, происходит именно сейчас. Конечно, может показаться странным, что этому факту уделяется особое внимание, ведь то, что реальность присутствует в жизни каждого из нас - это априори не поддается сомнению и само собой разумеется. Однако значение этого психического аспекта для существования в этом мире настолько важно, что его следует описать подробнее.

В дневное время мы находимся в состоянии бодрствования и занимаемся ежедневными делами, находясь, как кажется, в полностью сознательном состоянии. Однако если вас попросят рассказать обо всех ваших мыслях, эмоциях, движениях души, ментальных проекциях, которые посещали вас на протяжении этого времени, вспомнить все ощущения, которые вы испытывали с помощью пяти чувств, вы окажетесь в тупике. Припомнить не удастся и сотой доли, поскольку человек запоминает только основные моменты, которые могут принести плоды в практической деятельности. Все же остальные воспоминания складируются в бессознательном.

Поэтому, говоря о человеческой, стоит помнить, что она относительна. Когда мы отправляемся спать, уровень осознанности снижается еще стремительнее, и, встав утром, человек припоминает только самые красочные сновидения, а часто и вообще ничего не приходит на ум. Во время сна ощущение реальности задвигается настолько глубоко, что вообще никак не фиксируется. Но сном и дневным бодрствованием количество психических состояний не исчерпывается: есть еще и сверхсознательное состояние, по сравнению с которым все другие кажутся сном, мало связанным с реальной жизнью.

Увы, среднестатистический представитель человеческого общества очень далек от осознания своего бытия и все указанные выше аспекты воспринимаются им лишь косвенным образом, через эмоции. В уме он фиксирует объекты материального мира, находящиеся вокруг него, и делает выводы, что они существуют, потому что тогда просто некому было бы воспринимать многочисленные формы, присутствующие вокруг нас. Но если это воспринимается лишь как логическое умозаключение, появляются мысли вроде: «Да, я есть. Но что это означает? Дополнительных материальных благ это не приносит. В чем тогда смысл моего пребывания на этой земле?»

Для поверхностного ума такие вопросы крайне болезненны и говорят лишь о том, что он застыл на определенной точке развития, поэтому его внимание неспособно отвлечься от поверхности с ее яркой оберткой и начать постижение причины и глубинной сути процессов, в огромном количестве происходящих в мире, - настоящего мгновения.

Задавая подобные вопросы, необходимо задуматься о странном парадоксе: вопрос существует, но сам вопрошающий просто отсутствует. Что может дать умственное «раскапывание» следствий, если истинная причина происходящего для человека скрыта во тьме? Зачем нужно изучение вторичных проявлений собственного эго, если собственное «Я» окутано мраком тайны?

Многим из нас недоступно осознание личного присутствия в происходящей жизни. Мы руководствуемся смутными ощущениями горького, сладкого, твердого, мягкого, грустного, радостного, все это сопровождается тысячами картинок в мозгу, поверхностных мыслей и эмоций. Но где среди всего этого спрятано? И что оно собой представляет? Если поставить во главу угла концепцию «я есть обобщение всего этого», тогда возникает вопрос: а где наше личное эго отсутствует? Где проходит красная линия, разделяющая мир на часть, в которой присутствует наше Я, и на часть, не имеющую к нему отношения? Являются ли наше тело, разум, прическа нашим Я? Если мы ощущаем свое Я, получается, что существуют два Я, одно из которых отмечает все, что происходит с другим? Тогда выходит, что должно быть еще и третье Я, которое остается беспристрастным наблюдателем для двух других. Эти теории и ментальные игры в качестве компонентов и составляют наше неоднородное . Если вы хотите знать, как познакомиться с истинным с собой, читайте .

Любой объект, который мы как-либо чувствуем, не исключая и наши фальшивые Я, воспринимается нами как нечто чуждое, постороннее, и мы можем наблюдать его со стороны, как и другие проявления мира материальных форм. На глубинном уровне все формы являются одним целым и объединяются в высшее Я - Атман.

Существование всех форм обусловлено существованием самого человека, и жизнь им придает только сияние нашего сознания. Реальность самой жизни - это излучение сознания человека.

Человек осознает Атман как Бога и высшей безграничной реальности. Даже мимолетный проблеск понимания этого дарит удивительное счастье и чувство поразительной свободы, не сдерживаемой никакими ограничениями. Ведь ни одно существо в мире и никогда не сможет забрать это ощущение у тебя. Атман - это само бытие в его абсолютном аспекте, жизнь, невидимый фон для всего происходящего с нами - это подлинная сущность человека. Это простой, чистейший и не имеющий границ исток жизни, дарящий ей невообразимую свежесть. В нем скрыт смысл и истинная сущность нашей действительности.

В эзотерике осознание сути своего высшего «Я» считается . Адвайта называет высшее «Я» Атманом, тем, что реально присутствует. Йога считает высшее «Я» Пурушем, в котором присутствуют следующие аспекты: отсутствие начала, тонкость, сознательность, запредельность, присутствие во всем, вечность, созерцательность, познание, способность к вкушению, незапятнанность, бездействие, отсутствие порождения чего бы то ни было. Практика осознанности и самосозерцания помогает этим свойствам проявиться, способствует самопознанию, делает для нас более досягаемыми истину и полную расслабленность в настоящем, а значит, и позволяет проникнуть в глубину высшего «Я» - Атмана.

Чтобы приобщиться к осознанию Атмана, не стоит делать лишних движений, усиленно стремиться к чему-то и пребывать в состоянии напряженности. Сначала к этому опыту приобщаются путем естественного расслабления, заключающегося в том, что нам кажется, что все вокруг погружено в сонные грезы, все переживания отпускаются, но при этом ощущение бодрствования как основной стержень остается. Потом реальность нашей индивидуальной души широко открывается для того, чтобы принять в себя то, что было, есть и всегда будет. И в этот момент приходит понимание, что ничего иного реально не существовало и не могло иметь права на существование. Это сама жизнь, естественная в своих проявлениях, которой ничто не способно помешать. Она просто существует, включая в себя все мгновения, и ничто не может повлиять на нее.

На уровне сознания некая часть нас понимает, что энергия не имеет начала и конца, она не лимитирована, а реальности не может стать ни больше, ни меньше. Не можем мы испытывать и привязанность или отвращение к чему-то, поскольку все происходящее - спонтанный поток жизни, созерцая струи которого, мы принимаем все в его данности, без каких-либо вмешательств, отклонений от Истины или ее толкований. Мы лишь получаем глубокое удовольствие от плеска и блеска струй этой реки и полностью отдаемся на ее волю. Ее мерные движения подхватывают, пронизывают каждый наш поступок и мгновение нашего бытия, давая возможность расслабиться. Все, что нам нужно делать, - это доверять жизни, и все устроится наилучшим образом.

В этом случае не остается места ни для каких сомнений, ведь все вокруг - это бытие. Всевышний, Бог, Абсолют - эти термины бессмысленны, поскольку эти символы не способны полностью описать жизнь, пребывающую внутри нас, как птенец в скорлупе.

Сомнения, как и любые другие концепции, иллюзорны. Они сковывают нас по рукам и ногам привязкой к умственной деятельности, разрозненным ограниченным знаниям. Сомнения приводят к лишним переживаниям, страхам, эмоциональной нестабильности, неудовлетворенности. Если же вы доверяете жизни, ваше сознание становится особо проницательным, медитативным, предвкушающим, а мышление - более интуитивным за счет внезапных озарений. Таким образом наш относительный мир реализует свою связь с бесконечным, вневременным и воплощающим в себе все парадоксы, и именно таким образом объединены человек и истинная реальность, личность и высшее «Я».

Индивидуальность - то, что, как мы полагаем, составляет нашу сущность - происходит в нас, но это отнюдь не мы. Продвинутые адепты воспринимают свою личность и имя как героя фильма или игры, который что-то говорит, совершает какие-то действия, читает, слушает, занимается духовными практиками. Реальность - это лишь то, что связано с высшим «Я», чистым бытием. Окружающие человека люди воспринимаются лишь как проекции различных частей сознания. Реальность никуда не исчезает, она присутствует всегда. Это наша колыбель, наш дом, наша суть. Это удивительный, всепроникающий покой.

Как пример можно привести человека, который много лет искал ключ к счастью, который висел у него на шее. Человека обуревают множество сильных желаний, и в поисках способа их удовлетворить, счастья, слияния с единым целым он переворачивает весь мир с ног на голову и даже стремится в космос. А сокровенная тайна, вмещающая в себя гармонию, покой, мир, счастье, наиболее полную реализацию своих потенций все это время, как клад, лежит в глубине его души.

Выделять определенные объекты и полностью сосредотачивать на них свое внимание - это значит выбрать для себя определенную точку в бесконечности и не сводить с нее глаз, в то время как она не играет никакой роли на фоне абсолютного бытия. Реальность будет уводить нас от нее и, в страхе лишиться опоры в жизни, мы будем изо всех сил рваться к ней обратно. Именно так поступает человек, когда полностью отождествляет себя с конечными, преходящими формами, упуская нечто более важное, всепроникающее, мощное, чем миллиарды событий мирской суеты - он упускает саму жизнь.

Само бытие и существование даже самой простой формы - это удивительное чудо . По какой причине вообще существует реальность? Не реальность человека или социума, а действительная, всеобъемлющая, включающая в себя бесконечность пространственного и временного континуума, протянутого в вечности. Почему есть жизнь и могло ли ее не быть вообще? Об этом необходимо задуматься, вникнуть всем своим существом, ведь этот вопрос уже содержит в себе зародыши ответа. Сначала ответ будет казаться неуловимым и зафиксировать его покажется невозможным, и лишь после духовного пробуждения все станет на свои места и будет постигнута сама суть.

АТМАН - в индийской философии обозначает самый глубокий уровень самосознания человека. Согласно Упанишадам, Атман есть Брахман, т. е. в средоточии самосознания человека присутствует Самосознание всего мироздания.

Василенко Л.И. Краткий философско-религиозный словарь. М., 1996.

АТМАН, в религиозно-мифологической системе индуизма всеобщее духовное начало, вселенский дух, присутствующий в каждом живом организме, а у человека определяющий самосознание, «я» (или вселенское «Я»).

Баландин Р.К. Сто великих Богов. М., 2007.

Атман (НФЭ, 2010)

АТМАН (санкср. atman - дыхание, дух, я, самость) - одно из основных понятий индийской религиозно-философской традиции. В самом общем смысле Атман понимается как всеобъемлющее духовное начало, чистое сознание, самосознание; обычно в качестве абсолютного сознания коррелирует с Брахманом как абсолютным бытием. Истоки представления об Атмане восходят к «Ригведе», где он означает дыхание как жизненную силу, воплощенную во всех существах (ср. представление о пранах - жизненных силах), а также дух, оживотворяющий всю вселенную (в этом отношении Атман сближается с концепцией «верховного мужа», или Пуруши). В философских гимнах «Атхарваведы» Атман понимается как личное «я», являющееся отражением Брахмана в человеке. Концептуальное оформление учение об Атмане получило в Упанишадах, где Атман полагается как духовная сердцевина, коренящаяся во всех сознающих существах...

Атман (Кузнецов, 2007)

АТМАН (санскр. - дыхание, душа, самость) - понятие брахманистско-индуистской религиозной традиции и философии, означающее сущность и самость каждой вещи; душу, дух, абсолютный субъект, Я. Учение об А. восходит еще к «Ригведе» (см. Веды), где А. называется дыхание, жизненный дух, сущность жизни. Вупанишадах формируется учение об А. как о самости каждой вещи, индивидуальной душе, субъективном духовном начале в противоположность Брахману, высшей объективной реальности, Богу. В то же время учение о тождестве А. и Брахмана объявляется сердцевиной сокровенного знания упанишад.

АТМАН (санскр. – возвратное местоимение «сам», «себя»; «тело»; «сущность»; «душа», «дух», «мировой дух»), в индийской философии, безначальное и непреходящее, «субстанциальное» духовное начало индивида, во многих текстах отождествляемое с началом бытия.
Добуддийский период. С первыми свидетельствами об Атмане как духовно-сущностном начале человека мы встречаемся в Атхарваведе и в другом гимне того же собрания, где достигший совершенства в воздержании знает того Атмана, который мудр, бессмертен, «вечно юн». Индийская мысль начинает осваивать и идею единства сущности микро- и макрокосма: в Шатапатха-брахмане прямо утверждается, что Атман есть правитель и царь всех существ. В том же тексте содержится вдохновенное наставление мудреца Шандильи, которое предвосхищает учение Упанишад: Брахман, который есть весь этот мир, есть в то же время и Атман во «внутреннем сердце», меньший рисового, горчичного или просяного зернышка или даже сердцевины рисового зернышка и одновременно больший, чем земля, атмосфера, небо и все миры; и это вседействующее, всежелающее, всеобоняющее, всеощущающее, всеохватывающее, «молчаливое» и ничем не обусловленное начало есть «мой Атман», сокровенный, и он же – Брахман, в которого знающий «войдет» после смерти. Другое заслуживающее внимания обращение к Атману до Упанишад – характеристика его в Тайттирия-араньяке: он живет в людях и «правит» ими и в то же время является во множестве форм, в которых едины сто небесных светов, Веды и жрецы; он же называется «мыслящим Атманом» (манасина атман) в человеке.
Упанишады можно без преувеличения назвать эзотерическими наставлениями об Атмане.
В Брихадараньяке идея единства Атмана и Брахмана находит выражение в нескольких контекстах. В триаде «имя – образ – деяния» Брахман соответствует сущности каждого из этих компонентов, но вся триада как таковая есть Атман. Победитель состязания знатоков сакральной мудрости Яджнявалкья называет «Атмана внутри всего» тем, что присутствует во всей жизнедеятельности человека, но само не может быть познано. Непознаваемость Атмана как источника всякого познания и возможность дать ему лишь отрицательные характеристики (убеждающие в том, что речь идет об абсолютном начале бытия) выражается Яджнявалкьей в его знаменитой рекомендации познавать Атмана как «Не то, и не то, и не то...»: он непостижим, ибо не постигается, неразрушим, ибо не разрушается, «неприкрепляем», ибо не «прикрепляется», не связан, не колеблется и не терпит зла. В беседе же со своей разумной женой Яджнявалкья утверждает, что все мирские блага дороги не ради себя, но только ради Атмана, который есть источник всего; потому после смерти человек лишается сознания, ибо «вливается» в свой источник, и в этом слиянии исчезает всякое подобие двойственности. Любая двойственность в познании может быть, только когда есть «один» и «другой», но когда все стало Атманом, никто никого не может обонять, видеть, слышать, с кем-либо говорить, о ком-либо мыслить, ибо нельзя «познать познающего». В Брихадараньяке сохранились два знаменитых «великих речения» (махавакья): «Я есмь Брахман» и «Тот Атман есть, поистине, Брахман», выражающие «великое тождество».
В Чхандогья-упанишаде воспроизводится вышеприведенное учение Шандильи. Царь Ашвапати наставляет шесть брахманов об Атмане Вайшванаре («всечеловеческий»), который не может быть отождествлен ни с одним природным феноменом, но является целым, являемым в частях и тождественным себе. В диалоге Нарады и Санаткумары Атман объявляется «бесконечным» (бхуман), источником природных, а также психических феноменов, познание которого освобождает от уз смерти. В легенде же о том, как бог Индра и демон Вирочана приходят за наставлением об Атмане к владыке мира Праджапати, демон удовлетворяется ложным истолкованием Атмана как отражения тела в воде, тогда как Индра достигает правильного истолкования Атмана – как бессмертного, бестелесного и познающего начала. В Чхандогье неоднократно воспроизводится «великое речение», которое всегда рассматривалось как нормативное выражение тождественности Атмана и Брахмана: «То есть ты» или «Ты еси то». Кроме Брахмана Атман отождествляется и с другим духовным началом – Пурушей.
В Айтарея-упанишаде Атман – персонифицированное божественное первоначало, создающее миры, Пурушу, органы жизнедеятельности и т.д. В Каушитаки Атман – познающее начало и жизненное дыхание, связанное с органами жизнедеятельности и их объектами, «блаженство, лишенное старости» и бессмертное. В Тайттирийе Атман выступает источником мира (из него возникает пространство, из того – ветер, из того – огонь и т.д.), и одновременно предлагается его стратификация: Атманы пищи (тело), дыхания (праны), разума, распознавания и блаженства.
Эпоха Будды. Тексты Палийского канона, прежде всего собрание Дигха-никаи, свидетельствуют о появлении множества групп «шраманов и брахманов», большинство из которых обсуждали свойства Атмана. Среди этих мыслителей, которые были в числе первых реальных философов Индии, буддисты различают тех, кто основывал свои доктрины на личном духовном опыте, практике аскезы и созерцания, но обосновывал их дискурсивными средствами, и «чистых дискурсистов», полагавшихся только на разум. Некоторые из них отстаивали тезис о вечности, точнее, безначальности Атмана и мира. При этом аскеты опирались на присущую им якобы способность познавать свои неисчислимые предыдущие рождения, другие же философы, выражая суждения, «отшлифованные [их] дискурсом, базирующиеся на исследовании и [как бы имеющие признаки] самоочевидности», приходили к заключению о том, что Атман, как и мир, безначален, «бесплоден», как вершина горы (ничего не порождает), и прочен (неизменен), как колонна. Иные различали двух Атманов, – преходящего и вечного, – отождествляя первый с пятью органами чувств и телом, второй – с началом мысли, ума и «различения». Вопрос, который поставил мудрец Яджнявалкья – о существовании и сознательности индивида после смерти, – получил, судя по Брахмаджала-сутте, не менее 30 ответов, и даже если в их изложении усматриваются элементы позднейшей схематизации, само свидетельство о разногласиях представляется реалистичным. Здесь «шраманы и брахманы» делятся на четыре группы. Первые отстаивали посмертное «безболезненное» существование Атмана и его сознательность, но расходятся в частностях: является ли он тогда наделенным формой или нет, а также «конечен» он тогда или «бесконечен», сознает ли единство вещей или их множественность и какова эмоциональная сторона его «безболезненности». Вторые, напротив, подобно Яджнявалкье, считали, что Атман существует после смерти тела бессознательно, – снова с расхождениями относительно его «оформленности» и «конечности». Третьи искали компромиссное решение: Атман после смерти не является ни сознательным, ни бессознательным, – снова с указанными расхождениями в частностях. Наконец, четвертые вообще отрицали существование Атмана после смерти, отстаивая учение о гибели живого существа после распада тела.
Некоторые философы обратились к проблеме, обозначенной в Тайттирия-упанишаде, разрабатывали стратификацию уровней Атмана. Один из пилигримов (паривраджаки) брахманистской ориентации Поттхапада задал Будде вопрос – идентично ли сознание Атману? Когда же Будда спросил его, что он, в свою очередь, понимает под Атманом, тот изложил ему учение о трех уровнях Атмана. Первый – тонкое материальное образование (оларика), составленное из четырех стихий (земля, вода, ветер, огонь) и питающееся пищей, т.е. тело. Второй – ментальное образование (маномайя), также наделенное определенными «органами» и способностями. Третий – бесформенное и «состоящее из одного только сознания» (саннамайя).
Критика Буддой учения об Атмане учитывала степень подготовленности собеседника к отрицанию Атмана. Так, Поттхападе он показал, что ни на одном из намеченных им уровней Атман не может совпасть с сознанием (поскольку факт сознания для всех самоочевиден, то из этого следует, что от идеи Атмана можно отказаться). В диалоге с другим странником, Саччакой, Будда вынуждает его признать, что ни один из пяти логически возможных уровней Атмана, соответствующих срезам телесности, ощущений, представлений, волевых установок и сознания (то, на что индивид уже в раннем буддизме делится без остатка по простейшей классификации дхарм – мгновенных, точечных элементов бытия), не может соответствовать понятию Атмана, поскольку, во-первых, индивид не имеет возможности влиять на них (следовательно, они не относятся к его Я, для которого, таким образом, не остается места) и, во-вторых, каждый из них может быть охарактеризован как то, что непостоянно и несчастно, а все таковое не есть Атман. Согласно преданиям, первым учителем Будды был санкхьяик и йогин Арада Калама, который учил о медитативном «обособлении» Атмана от всех элементов телесно-ментального состава индивида и диспозиций его сознания, которым он «внеположен». По Ашвагхоше (1–2 вв.), Будда ушел от него, обосновав свое решение тем, что Атман, «очищенный» от ощущений, воли и сознания, является фикцией, а также потому, что вера в Атмана обусловливает привязанность человека ко всему «своему», не позволяет избавиться от эгоцентризма и является, следовательно, основным препятствием для «освобождения».

а) Брахман, Атман, Тот, Ом (Аум). Идеал упанишад - познание Брахмана, слияние с ним, достижение единства с этой высшей реальностью, достижение блаженства (ананда). Брахман - это высшая абсолютная реальность. Это не бог-творец, каким он иногда предстает у некоторых авторов (индийская религиозно-философская мысль творца не знала). Это абстрактная высшая сила, которая временами воплощает часть своих реалий в виде явлений феноменального мира, т. е. что-то создает - но не из ничего, как это может на первый взгляд показаться.

Брахман - тот, кто владеет душами, высшее духовное единство. Каждая индивидуальная душа - Атман - является его частью. Атман - это «Я», но не просто духовная субстанция индивида. Скорее это «Я» с большой буквы, проявление Брахмана, его отдифференцированная эманация. И в то же время Атман - это тот же Брахман, такой же великий и непостижимый. Атман, как и Брахман, создал миры и смерть, сотворил пищу и воду, хотя это опять-таки не творение из ничего, а реализация духовных потенций Атмана в мире феноменального.

Атману и Брахману тождествен Пуруша, высшее духовное начало, высшая душа, песчинкой-частью которой является душа индивида. Наконец, всем им тождествен «Тот» («То», санскр. тат.). «Тот», согласно Катхе упанишаде,- «невыразимое, высшее блаженство», это и Брахман, и Атман, и Пуруша. И, как завершающий момент философско-религиозного мистического осмысления всех этих тождественных друг другу и в то же время являющихся частью или проявлением, эманацией друг друга высших абстрактных духовных категорий, в упанишадах появляется волшебное (иначе не назовешь!) слово, скорее слог - «Ом» («Аум»). Слово это ничего не значит и ничего самостоятельно не выражает. И в то же время оно значит все, имеет поистине волшебную силу. «Ом - это Брахман, Ом - это все». «Аум» - это прошедшее, настоящее и будущее, это Атман и Брахман, причем каждая из трех букв трехчленного варианта прочтения слога имеет особый смысл, соотносясь соответственно с состоянием бодрствования, легкого и глубокого сна (Мандукья упанишада). Произнося «Ом», брахман говорит: «Да достигну я Брахмана» и достигает его.

Эта мистика упанишад - ключ к тому тайному, сокровенному, что считалось основой основ древнеиндийской философии религии. И хотя эти основы в своей наиболее полной и завершенной форме были зафиксированы позже, особенно в рамках системы веданта, истоки их, бесспорно, восходят к периоду упанишад.

б) Основы древнеиндийской религиозной философии. Все феноменальное, т.е. все то, что воспринимается чувствами и находится в постоянном изменении,- не реально, т.е. непостоянно, непрочно, не недвижимо, не вечно. Зато за всем феноменальным, которое суть лишь внешнее проявление, скрывается реальное, стоящее выше атрибутов и качеств. Эта реальность и есть Брахман, Атман, Тот, вечность и бесконечность, первопричина феноменального мира, Вселенной. Вот почему для истинного мудреца так важно проникнуть за феноменальный аспект всех вещей, всего мира, к Тому, к Брахману, к Абсолютной Реальности.

У Абсолютной Реальности есть три ипостаси: Пространство, Движение и Закон. Феноменальное проявление материи - эманация первой из них, феноменальное проявление энергии - эманация второй, феноменальное проявление любых закономерностей бытия - эманация третьей. В целом весь мир феноменального - эманация Абсолюта.

Факт же отчуждения этого мира от его первоисточника во всех его ипостасях вел к тому, что этот мир, на самом деле иллюзорный, порождал всякого рода неуверенность, страдания, неудовлетворенность.

Тот, кто постигал это (т.е. аскеты-отшельники, которым и была открыта подлинная картина мира), уходил от иллюзорного мира.

Только отказ от всего материального, сосредоточение на всем духовном, растворение в Едином, в Брахмане, в Абсолюте открывали перед ним путь к спасению, т.е. давали освобождение от цепи перерождений.

Вначале скрытая, тайная, сокровенная, эта мудрость была доступна лишь немногим подвижникам. Со временем, однако, представление об окружающем нас мире как о чем-то иллюзорном и стремление выбраться из мира иллюзий, из цепи перерождений, из сферы феноменального, слиться с реальным, что стоит позади мира феноменов и является его незыблемой, вечной основой, превратились в мощный импульс религиозного мышления.

Другими словами, религиозная философия упанишад в середине I тысячелетия до н.э. как бы определила основные параметры мировосприятия и всей системы ценностей, духовной ориентации в рамках традиционной индийской цивилизации.

Разумеется, в последующие века далеко не вся жизнь страны и народа строилась по принципам религиозного мышления философов упанишад, однако влияние этой философии сказывалось всегда очень сильно. На различных уровнях оно ощущалось по-разному: мистика и метафизика в виде чистых абстракций (адвайта) были доступны лишь восприятию мудрых; для людей средних все эти идеи представлялись в своей теологическо-мифологической модификации (Абсолют сводился к добродетели, освобождение - к раю, абстракции заменялись богами и т.п.); для низшего уровня восприятия были характерны ритуальные предписания, обряды, молитвы, культовые формулы, добродетельное поведение и т.п.

Именно широкое массовое восприятие профанированных идей упанишад со временем породило тот индуизм, который стал широко распространенной религией в средневековой Индии.

Однако до возникновения индуизма индийская религиозно-философская мысль прошла через переходные этапы, характеризовавшиеся существованием различных систем. Речь идет о шести системах-даршанах, сложившихся на базе философии упанишад и являющих собой своего рода шесть параллельных аспектов развития этой философии.

Три из них (ньяя - логика; вайшешика - космология; миманса - ритуал) второстепенны. Другие три оказали немалое влияние на развитие религиозно-культурных традиций Индии.

АТМАН (санкср. ātman – дыхание, дух, я, самость) – одно из основных понятий индийской религиозно-философской традиции. В самом общем смысле Атман понимается как всеобъемлющее духовное начало, чистое сознание, самосознание; обычно в качестве абсолютного сознания коррелирует с Брахманом как абсолютным бытием. Истоки представления об Атмане восходят к «Ригведе», где он означает дыхание как жизненную силу, воплощенную во всех существах (ср. представление о пранах – жизненных силах), а также дух, оживотворяющий всю вселенную (в этом отношении Атман сближается с концепцией «верховного мужа», или Пуруши ). В философских гимнах «Атхарваведы» Атман понимается как личное «я», являющееся отражением Брахмана в человеке. Концептуальное оформление учение об Атмане получило в Упанишадах, где Атман полагается как духовная сердцевина, коренящаяся во всех сознающих существах. С одной стороны, Атман выступает в качестве внутреннего «я», т.е. индивидуального, субъективного принципа, с другой – совпадает с бытием как таковым, т.е. с высшим Брахманом. Отождествление Атмана и Брахмана, в наиболее общем плане выступающее как совпадение субъекта и объекта, воспринимающего сознания и всего сотворенного мира, обычно осуществляется через ряд промежуточных ступеней. Единство микрокосма и макрокосма достигается благодаря одновременному сочетанию противоположных атрибутов, т.е. в конечном счете благодаря их взаимному снятию («Вот мой атман в сердце – меньше зернышка риса или ячменя... Вот мой атман в сердце – больше всей земли...» – «Чхандогья-упанишада», III. 14.3). Взаимное напряжение противоположных характеристик создает предпосылки для апофатического определения абсолюта, которое считается наиболее адекватным приближением к природе высшей реальности («Он, этот атман, [обозначен так:] не [то], не [то], он непостижим, ибо не постигается, не разрушим, ибо не разрушается...» – «Брихадараньяка-упанишада», III. 9.26). Атман в принципе не может быть адекватно схвачен вербальным знанием, т.к. лежит вне сферы мирских связей и отношений. Единство Атмана как вечной и не подверженной изменениям реальности противопоставлено не только разнородности явленного мира, но и многообразию психических свойств личности (поскольку в индийской ортодоксальной традиции психика также является составной частью природного мира). Четыре последовательных уровня соответствия онтологической картины мира определенным пластам, или состояниям, человеческой психики выражают постепенный подъем от многообразия к единству, связанный с преодолением авидьи (неведения) (см. «Мандукья-упанишада»). На первом этапе Атман, называемый Вайшванара, пребывает в телесной оболочке и посредством органов чувств («ртов») воспринимает («вкушает») физические элементы. В космологическом плане это Вират, или «тело» Бога, образованное материальной вселенной, в психологическом ему соответствует состояние бодрствования. На втором этапе Атман, носящий название Тайджаса, олицетворяет собой все многообразие психической жизни, выступая как субъект, воспринимающий «тонкие» элементы – разнообразные впечатления, идеи и т.д.; на уровне космологии это Хираньягарбха («золотой зародыш»), т.е. совокупность всех душ, в индивидуальном же сознании ему соответствует сон со сновидениями. На третьем этапе Атман, называемый Праджня, переживает только состояние блаженства (ананда), в космологическом плане это Ишвара – всемогущий и всеведущий Господь, а в психологическом он связан с состоянием глубокого сна без сновидений. Наконец, четвертое состояние (турия) восстанавливает изначальную однородность Атмана, в которой совпадают его вселенский и психологический аспекты, а сам он полностью избавлен от ограничений авидьи. Отличение Атмана как чистого бытия и сознания от преходящих и изменчивых состояний тела и психики отразилось также в учении о «пятерке атманов», как бы вложенных друг в друга (см. «Тайттирия-упанишада»). Первый из них – это атман аннамайя (состоящий из пищи), т.е. физическое тело. Второй – пранамайя (состоящий из жизненных сил), образованный пятью пранами и пятью органами действия; он входит в тело после зачатия и обеспечивает жизнь отдельного существа. Третий атман – маномайя (состоящий из разума) – образован манасом , «способностью сомнения» (вимарша) и пятью органами чувств (индрии ); он порождает желания, направленные на внешние объекты и тем самым создает сансарную связь между различными воплощениями души. Четвертый – виджнянамайя (состоящий из знания) образован соединением буддхи , способности принимать решения и все той же пятеркой индрий. Наконец, пятый Атман – анандамайя (состоящий из блаженства) – это совокупность ментальных состояний, которые наступают в глубоком сне без сновидений и характеризуются глубоким спокойствием. Позднейшая ведантистская традиция (Видьяранья и др.) более последовательно истолковала эту концепцию как представление о «пяти покровах» (панча-коша), которые только прикрывают подлинный Атман, подобно тому как пять ножен могут последовательно скрывать вложенный в них кинжал.

Представление Упанишад об Атмане развивалось в дальнейшем ортодоксальными религиозно-философскими школами, прежде всего ведантой . Именно в ней были четко сформулированы гносеологические основания различения Атмана как чистого сознания и психологических характеристик личности. Необходимой процедурой здесь выступает «отрицание», которое сводится к снятию «наложения» на Атман всего, что им не является; оно приводит к прекращению иллюзии, подобно тому как заканчивается фокус с веревкой, которая в руках факира казалась змеей, а раковина, которую издали можно было счесть куском серебра, при ближайшем рассмотрении обнаруживает свою истинную природу. В предельном случае – в системе адвайта-веданта – цель состоит в прекращении иллюзорного явления вселенной, которая, как считается, никогда и не развертывалась из Атмана, но возникла как наложенная на него видимость (виварта). Атман в адвайте – это чистое сознание (чайтанья, джняна), которое лишено частей или каких бы то ни было атрибутов. Это сознание реально, оно составляет основу представления о собственном «я», ибо никто из сознающих не может отрицать самого факта своего сознания. Присутствуя в любой форме человеческого опыта, это сознание не зависит ни от наличия объектов опыта, ни от способов рассуждения или восприятия. Всякий раз, когда требуется составить некоторое понятие или представление об этой основе сознания, субъекту приходится использовать ее же самое; именно поэтому с т.зр. адвайты Атман не может обернуться на самое себя, сделаться собственным объектом: «Ведь и жаркий огонь сам себя не жжет, и искусному актеру самому на свое плечо не взобраться» (Шанкара, Комм, на «Брахма-сутры» III. 3.54). Атман, отличный от своих «оболочек», выступает как просвечивающий сквозь них «свидетель» всех актов познания, о котором ничего нельзя сказать кроме того, что он существует. В мимансе Прабхакара Мишры атман также связывается с представлением о «я», но он проявляется скорее как результат акта познания, подобно тому как свет лампы проявляет и освещаемый объект, и ее саму; в этом случае приходится предполагать, что сознание может схватываться другим сознанием, то, в свою очередь, третьим, и так до бесконечности. Альтернативное представление, согласно которому само наличие сознания не нуждается в верификации каким-либо иным знанием, заимствовано Шанкарой у мимансака Кумарила Бхатты ; однако в учении последнего акцент сделан на том, что каждый акт постижения дает свое знание, которое не нуждается в подтверждении данными других праман , обладающих собственными специфическими объектами и функциями.

В адвайте же подчеркивается, что нет никакой нужды прибегать к новому акту познания для схватывания известного всем восприятия «я есть»: бесконечный регресс восприятия и рефлексии останавливается благодаря тому, что в основе его лежит единственная подлинная реальность – самоочевидный и «самосветящийся» Атман. Адвайта ищет за психическими феноменами неизменную онтологическую основу; в этом смысле Атман – это «незаочное» знание. Такой Атман един и единствен, а множество индивидуальных душ (лжива), равно как и существование персонифицированного Бога-творца Ишвары, объясняются иллюзорным отражением Атмана в авидье или ложным наложением на него временных характеристик. Прочие ортодоксальные системы не разделяли крайних взглядов адвайты; хотя и для них оставалось важным разграничение между высшим духовным принципом и преходящими психическими характеристиками, сам Атман приобретал ряд черт, сближающих его с представлением о воплощенной живой душе. Уже в вишишта-адвайте Рамануджи , во многом тяготевшей к идеям санкхьи , отдельные атманы обладают свойствами сознания и действия, они атомарны по размеру и отличны друг от друга. Согласно двайта-веданте Мадхвы , многообразные души изначально предопределены к спасению, гибели или вечной связанности сансарой . Признание различий воплощенных атманов приводит в этих системах к необходимости постулировать существование высшего Атмана, стоящего над отдельными душами; такой Атман, наделенный множеством благих качеств, становится объектом почитания как персонифицированный Бог (Вишну или Кришна). В ньяя-вайшешике Атман, или индивидуальная душа, является всего лишь одной из девяти субстанций (дравья) наряду с материальными элементами, пространством, временем и «акашей». Сознание полагается здесь одним из преходящих свойств атмана, которое появляется при его соединении с манасом (рассудком). Такой Атман, существование которого не воспринимается непосредственно, но выводимо из чувственных признаков благодаря системе специальных доказательств, может выступать объектом для другого сознания. В эпической санкхье Атман рассматривается как чистое и бездеятельное сознание; тем не менее он считается субъектом вкушения, который воспринимает объекты внешнего мира. В классической санкхье понятие Атмана постепенно вытесняется понятием «Пуруши». Противопоставление Атмана как высшей духовной реальности, в предельном случае совпадающей с абсолютным бытийным началом, Брахманом, всему, что Атманом не является, совершенно теряет свое значение в буддизме . Человеческое «я», взятое в своем феноменальном аспекте как поток (сантана) определенных психических состояний, рассматривается здесь как один из элементов сущего. С т.зр. буддизма представление об Атмане лишь способствует закреплению ложных привязанностей и отождествлений, препятствующих освобождению; избавление от этих ложных концепций и нашло выражение в буддийской доктрине «анатта» (отсутствие Атмана). Вместе с тем позднейшие буддийские школы махаяны (в частности, виджняна-вада ) по существу сделали ряд уступок ортодоксальному представлению об Атмане (концепция «чистого сознания» – «читта-матра», единого «вместилища сознания» – «алаявиджняна» и т.д.).

Литература:

1. Шанкара. «Атмабодха», пер. А.Я.Сыркина. – В кн.: Идеологические течения современной Индии. М., 1965;

2. Narahari H.G. Atman in Pre-Upanisadic Vedic Literature. Madras, 1944;

3. Gьnther H. Das Seelen-Problem im дlteren Buddhismus. Konstanz, 1949;

4. Sarasvati H. The Ego and the Self. – «Adyar Library Bulletin» (Madras), 1955, 19;

5. Horsch P. Le principe d"individuation dans la philosophie indienne. – «Asiatische Studien», X, Ζ., 1956;

6. Van Gelder J.M. Der Ātman in der Grossen-Wald-Geheimlehre. La Haye, 1957;

7. Troy Wilson Organ. The Self in Indian Philosophy. The Hague, 1964;

8. Damnodaran Edavana. Critique of Self. Bombay, 1966;

9. Biardeau M. L’ātman dans le commentaire de Śabarasv̄amin. – Mйlanges а L.Renou. P., 1968;

10. Hoang-Sy-Quy. Le Moi qui me dйpasse selon le Vedānta. Saigon, 1971;

11. Hulin M. Le principe de l’ego dans la pensйe indienne classique. La notion d"ahamkāra. P., 1978.