Что и дало прессе возможность назвать этот инцидент «Войной с эму».

Предыстория

После Первой мировой войны большое количество бывших военнослужащих Австралии - наряду с рядом британских ветеранов, переселившихся на континент, - начали вести хозяйство в Западной Австралии, часто в отдалённых районах, основав там сельскохозяйственные фермы и начав выращивать пшеницу . С началом Великой депрессии в 1929 году австралийским правительством этим фермерам было предложено увеличить площади посевов пшеницы, а также было дано обещание от правительства - в итоге так и не выполненное - о помощи им субсидиями. Несмотря на рекомендации и обещание субсидий, цены на пшеницу продолжали падать, и к октябрю 1932 вопрос встал особенно остро; фермеры начали готовиться к уборке урожая, одновременно угрожая отказать в поставках пшеницы.

Трудности, стоящие перед фермерами, выросли ещё больше ввиду миграции в регион около 20 000 эму. Эму регулярно мигрируют после сезона размножения, направляясь к побережью из внутренних регионов Австралии. Ввиду появления там расчищенной земли и дополнительного водоснабжения, созданного для снабжения скота фермерами Западной Австралии, эму расценили обрабатываемые земли как хорошие места для обитания и начали набеги на территории ферм - в частности, на сельскохозяйственные угодья в отдалённых землях около Кэмпиона и Валгулана. Эму поедали и портили посевы, также оставляя большие дыры в ломаемых ими заборах, через которые туда могли проникать кролики, усугублявшие потери урожая.

Фермеры донесли свои опасения по поводу опасности набегов птиц, опустошающих их поля, и депутация бывших солдат была послана, чтобы встретиться с министром обороны, сэром Джорджем Пирсом . Отслужившие во время Первой мировой войны солдаты-поселенцы были хорошо осведомлены об эффективности пулемётов и просили использовать это оружие в борьбе с эму. Министр с готовностью согласился, хотя и с рядом условий. Так, оружие, которое будет использоваться военными, и весь их транспорт должны были финансироваться правительством Западной Австралии, равно как фермеры должны были сами обеспечивать своё питание, проживание, оплату боеприпасов. Пирс также поддержал задействование армейских подразделений по той причине, что отстрел птиц был бы хорошей практикой стрельбы, хотя он также утверждал, что кое-кто в правительстве, возможно, рассматривал это как способ привлечь внимание к фермерам Западной Австралии с целью помощи им, и для достижения этой цели был даже приглашён кинооператор студии Fox Movietone, который должен был снимать это событие.

Война

«Боевые действия» должны были начаться в октябре 1932 года. «Война» велась под командованием майора Мередита из седьмой тяжёлой батареи Королевских Австралийских сил артиллерии: Мередит командовал двумя солдатами, вооружёнными двумя пулемётами Льюиса и 10 000 патронов. Операция, однако, была отложена из-за периода осадков, что заставило эму рассеяться по более широкой площади. Дождь кончился 2 ноября 1932 года, и в этот момент войска были размещены с приказом, чтобы помочь фермерам и, по мнению автора одного из газетных репортажей, собрать 100 шкур эму, так как их перья могли быть использованы для изготовления шляп для солдат австралийской лёгкой кавалерии.

Первая атака

2 ноября солдаты прибыли в Кэмпион, где были замечены около 50 эму. Поскольку птицы были вне досягаемости пулёметов, местные поселенцы попытались завлечь стаю эму в засаду, но птицы разделились на мелкие группы и бежали так, что в них было трудно прицелиться. Тем не менее, в то время как первая стрельба из пулемётов была неэффективной из-за дальнего диапазона целей, вторая очередь выстрелов позволила убить «некоторое количество» птиц. Позднее - в тот же день - была обнаружена небольшая стая эму и, возможно, десятки птиц были убиты.

Следующим важным событием было 4 ноября. Мередит устроил засаду возле местной дамбы, и более 1000 эму были замечены в направлении его позиции. На этот раз артиллеристы ждали, пока птицы подойдут близко, прежде чем открывать огонь. Пулемёт, тем не менее, сломался после убийства всего двенадцати птиц, и остальные разбежались до того, как могли бы быть убиты. В этот день других птиц замечено не было.

В последующие дни Мередит решил двигаться дальше на юг, где птицы «кажется, были довольно ручными», но имел лишь ограниченный успех, несмотря на его усилия. На одном из этапов Мередит даже зашёл так далеко, что установил один из пулемётов на грузовик, - ход, который оказался неэффективным, так как грузовик был не в состоянии угнаться за птицами, а езда была настолько грубой, что стрелок не мог сделать ни одного выстрела. К 8 ноября, через шесть дней после первого «боя», было истрачено 2500 патронов. Число убитых птиц неизвестно: один отчёт сообщает только о 50 птицах, но другие отчёты говорят о количестве в диапазоне от 200 до 500 - последняя цифра указывалась поселенцами. Официальный отчёт Мередита сообщал, помимо прочего, что его люди не понесли потерь.

8 ноября депутаты в австралийской Палате представителей обсуждали операцию. После негативного освещения событий в местных средствах массовой информации, которые говорили также о том, что «лишь несколько» эму было убито, Пирс отозвал военнослужащих и пулемёты с 8 ноября.

После отвода солдат майор Мередит сравнил эму с зулусами и прокомментировал поразительную манёвренность эму, даже когда они тяжело ранены.

Вторая атака

После ухода военных нападения эму на пшеничные поля продолжались. Фермеры снова попросили помощи, сославшись на жару и засуху, которая привела к вторжению тысяч эму на территорию их хозяйств. Джеймс Митчелл , премьер-министр Западной Австралии, организовал мощную поддержку возобновления военной помощи. Кроме того, доклад командира операции указывал, что около 300 эму было убито в начале операции.

Действуя в соответствии с просьбами фермеров и докладом командира операции, 12 ноября министр обороны выделил вооружённый отряд для возобновления усилий по уничтожению эму. Он защищал это решение в сенате, объясняя, почему солдаты были необходимы для борьбы с серьёзной сельскохозяйственной угрозой, которую представляло собой большое количество эму. Хотя военные согласились предоставить оружие правительству Западной Австралии в надежде на то, что они найдут нужных людей для его использования, Мередит был вновь отправлен на «поле боя» из-за явного отсутствия опытных пулеметчиков в государстве.

Приняв «битву» 13 ноября 1932 года, военные добились определённого успеха в течение первых двух дней, убив примерно 40 эму. Третий день, 15 ноября, оказался гораздо менее успешным, но ко 2 декабря орудия уничтожали около 100 эму в неделю. Мередит был отозван 10 декабря, и в своём докладе он утверждал, что совершено 986 убийств с 9860 очередями выстрелов, то есть для убийства каждого эму требовалось более 10-ти пуль (одна очередь это больше одного выстрела). Кроме того, Мередит утверждал, что 2500 раненых птиц погибло в результате ранений, которые они получили.

Последствия

Массовое уничтожение эму не решило проблем с ними. Фермеры региона вновь просили военной помощи в 1934, 1943 и 1948 годах, но их просьбы были отклонены правительством. Вместо этого активизировалась система «поощрений» за самостоятельное уничтожение эму, которая появилась ещё в 1923 году и получила развитие в сороковые, и она оказалась эффективной: 57 034 «поощрений» было получено в течение шести месяцев в 1934 году.

Напишите отзыв о статье "Война с эму"

Примечания

См. также

Ссылки

• , The Argus (12 November 1932).

Отрывок, характеризующий Война с эму

– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему, соблазнителю, эту историю. Теперь этот он, настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.

Лихар против Франции. В 1883 году небольшая испанская деревушка Лихар посчитала возмутительным факт оскорбления испанского короля во время пребывания того во Франции. Мэр Лихара при поддержке трёхсот жителей объявил Франции войну от лица своей деревни. За почти столетнюю историю «конфликта» не было произведено ни единого выстрела.

«Война дубового ведра» произошла в средневековой Италии, в 1325 году. Два города, Болонья и Модена, уже давно враждовали, но похищение новенького дубового ведра из городского колодца, совершённое дезертиром из Болоньи в Модену стало последней каплей. Война ознаменовалась единственным сражением, в котором болонцы проиграли и остались без ведра.

Парагвайская война с 1864 по 1870 год вошла в историю как одна из самых кровопролитных войн из-за амбиций правителя. Президент республики, Франсиско Солано Лопес, был большим поклонником Наполеона, не обладая при этом высокими навыками ведения войн. Парагвай объявил войну Бразилии, Аргентине и Уругваю — и потерпел чудовищное поражение, потеряв 300 тысяч человек, около 90% мужского населения.

«Войной бродячей собаки» прозвали конфликт 1925 года между Грецией и Болгарией, воевавшими до этого друг против друга во время Первой мировой. По слухам, греческий солдат погнался за прикормленной им бродячей собакой и был застрелен болгарским пограничниками. В ответ Греция ввела войска в Болгарию, а та подала на неё жалобу в Лигу Наций.

Арустукская война проходила между США и Британией в 1838—1839 годах, во время спора двух стран вокруг границы между США и Канадой. Непосредственного вооружённого конфликта удалось избежать благодаря дипломатии, но несколько солдат скончалось от болезней и несчастных случаев.

«Война из-за свиньи» — ещё одна конфронтация между США и Британской империей, случившаяся в 1859 году на спорных островах Сан-Хуан. Британский фермер застрелил свинью, принадлежавшую ирландцу, проживавшему на американской территории. Разгоревшийся спор чуть было не перетёк в военный конфликт, но всё удалось разрешить миром.

Трёхсоттридцатипятилетняя война официально признана одной из самых длинных и наименее кровопролитных войн в истории человечества. Она «проходила» между Нидерландами и архипелагом Силли в составе Великобритании, началась в 1651 году и окончилась 1986. Просто в какой-то момент о факте объявления войны напрочь забыли, опомнившись через три столетия.

«Футбольная война» разразилась на четыре дня в 1969 году между Сальвадором и Гондурасом, после поражения команды Гондураса во время матчей отборочного этапа чемпионата мира по футболу. Потери с обоих сторон составили около пяти тысяч человек, мирный договор был подписан лишь спустя десять лет.

«Война за ухо Дженкинса» проходила между Англией и Испанией с 1739 по 1742 годы. Формально началась из-за отрезанного уха английского капитана Роберта Дженкинса как символа агрессии испанских солдат против английских мореплавателей. Ухо было тщательно заспиртовано и представлено в парламенте.

Война с эму, случившаяся в Австралии в 1932 году, претендует на звание самой бестолковой военной операции из всех существующих. Эму объедали урожаи австралийских фермеров, и те призвали на помощь солдат с пулемётами. Удалось подстрелить несколько сотен птиц… из двадцати тысяч. Проблема осталась нерешённой, и фермерам пришлось смириться.

Войны из-за бродячих собак, свиней и страусов эму, дубовых вёдер и футбольных матчей. Войны без единой капли крови и с многотысячными потерями. Что поделать, войны в крови у человечества…

Войны родились одновременно с рождением человеческой цивилизации. Они начинались по самым разным поводам, длились различное время и зачастую в результате уносили жизни целых народов. Но иногда причиной войн становились совершенно невозможные в своей нелепости события. Именно о таких самых странных и самых нелепых войнах мы и расскажем.

1. Война с эму

Эму – крупные нелетающие птицы Австралии, ранее их относили к страусом. Так вот, к 1932 году на континенте численность этих птиц достигала 20 тысяч особей. Почему-то они были восприняты австралийской армией как угроза, и армия объявила войну эму. Неделю по пустыне бегали группы автоматчиков в охоте за птицами. За это время было убито 2,5 тысячи эму, после чего солдаты отказались убивать практически беззащитного противника. Хотя даже после нескольких попаданий эму могли бежать намного резвее груженных автоматчиков.

2. Приднестровский конфликт

Развал СССР спровоцировал множество конфликтов на его осколках. Одной из горячих зон в 1992 году стало Приднестровье. 4 месяца две армии днем стреляли друг в друга, а ночью солдаты собирались на нейтральной полосе и пили за дружбу. Все участники считали эту войну самой странной и нелепой, хотя она и унесла 1300 человеческих жизней.

3. Сальвадор против Гондураса

В 1969 году состоялся футбольный матч между Гондурасом и Сальвадором. Сальвадорская команда проиграла, что на фоне напряженных отношений между странами, стало последней каплей. 14 июня проигравшая сторона начинает вторжение, продлившееся 4 дня до вмешательства Организации американских государств. За это время погибли 3 тысячи человек, в основном мирное население Гондураса.

4. Долгая война

В 1651 году Нидерланды объявили войну острову Силли, который находится около юго-западного побережья Великобритании. Причину войны уже никто не помнит, но собственно военные действия так и не начались. Даже о самом состоянии войны вспомнили только в 1986 году, когда и была официально завершена самая длинная война. И между прочим без единой жертвы.

5. Война из-за свиньи

Британский солдат на американской территории в 1859 году застрелил свинью. Американцы настолько прониклись случившимся, что объявили войну, которая продолжалась 4 месяца. Военные действия дольше разработки планов страшной мести за свинку не пошли, и все закончилось извинениями британской стороны.

6. Война в Мэне

После военных действий 1812 году штат Мэн оставался в руках британской армии, хотя военных там практически не было. Но в 1838 году на британской территории спилили лес американские лесорубы. На этот раз обиделись британцы и начали стягивать в район конфликта войска. Штаты тоже начали наращивать военное присутствие, которое усилила служба снабжения, прислав море свинины и самые лучшие бобы. В результате британские порядки подвергались регулярным «газовым атакам» и «обстрелам». Других военных действий не проводилось, но за 11 месяцев от несчастных случаев и болезней умерло 550 человек с обеих сторон.

7. Болгария против Греции

После Первой мировой войны отношения между Грецией и Болгарией нельзя было назвать теплыми. Особенно напряженными они были на границе в районе Петрич. Именно тут 22 октября 1925 года разразилась катастрофа. В гонке за бездомной собакой греческий солдат забежал на болгарскую территорию, где и был застрелен местными войсками. Греки объявили войну и вторглись на следующий день в Петрич, убив более 50 болгарских пограничников. Под давлением Лиги Наций Греция закончила через 10 дней войну, вывела войска и выплатила 45 тысяч фунтов Болгарии в качестве компенсации.

8. Парагвай против всех

Франциско Солано Лопес – президент Парагвая – ставил свои таланты на равнее с Наполеоном. Себя он тоже считал великолепным военачальником, для демонстрации чего и объявил войну одновременно Аргентине, Бразилии и Уругваю в 1864 году. За 6 лет самой бессмысленной войны погибло более 400 тысяч человек, Парагвай потерял практически 90% мужского населения.

9. Битва за ведро

В 1325 году солдаты Модены украли в одном из колодцев Болоньи во время набега деревянное ведро. Так началась двенадцатилетняя война между городами-государствами. Кстати, трофейное ведро и сегодня хранится в Модене в музее.

10. Лижар и Франция

Во время визита во Францию в 1883 году Альфонсу XII, испанскому королю, было нанесено оскорбление при попустительстве французского правительства. Это настолько уязвило жителей Лижара, деревушке на юге Испании, что все 300 жителей ее во главе с мэром доном Мигелем Гарсией Саезом объявили войну Франции.
Через 93 года в 1981 году городской совет, наконец закончил войну, согласившись на мирный договор с Францией за оказанный теплый прием королю Испании Хуану-Карлосу.

Оригинал взят у dave_aka_doc в Великая Война с Эму

Шёл 1932 год. СССР вводил единую паспортную систему, в Испанской Республике принимают закон об автономном стаусе Каталонии, Япония начинала операцию по захвату Шанхая, Финляндия подавляла мятеж внутри себя, в США индекс Доу Джонса понизился до абсолютного минимума в 41.81 пункта...

В это время в далекой Австралии министр обороны объявляет войну страусам >:3

А начиналось всё так...
После первой мировой войны множество ветеранов как авсралийской, так и британской армий (и ещё некоторых других) послали всю мировую гегемонию и политику найух и уехали в далёкую и спокойную Австралию - фермерствовать. Природа, тишь, благодать, минимум цивилизации и полное отрешение от всего.
Австралийское правительство довольно потирает лапки, рассчитывая единым махом выйти на первое место в мире по производству и экспорту пшеницы. Ради этого "военным фермерам" обещают поддержку и всяческие субсидии - вы дескать, милки, только начните посевные площади расширять, а уж за нами не заржавеет.

Ветераны честно расширяют посевные площади, занимаются как умеют мелиорацией и пытаются превратить пустыню в цветущий сад. Но субсидий так и не дожидаются (а когда политики исполняли обещания?). Более того бывшая пустыня оказывается территорией миграции Эму - вполне себе таких бравых крупных страусов, который в очередной раз мигрируя натыкаются вместо солончака на молодую вкусную поросль...

Стоит ли говорить что фермеры оказались у точки кипения? Родное австралийское государство их подставило практически дважды. А поскольку львиная доля новых фермеров были бывшими военными, то они не долго думая рванули сразу в минобороны - жаловаться и требовать денег.

Австралийский министр обороны, сэр Джордж ястребиный глаз Пирс был человеком с оригинальным мышлением. И потому денег не дал, а вместо этого взял да объявил войну страусам. Дескать не дадим в обиду наше фермерство! Защитим от мерзких пернатых захватчиков злачные пажити! Ну и всё в таком духе. Но с условием: финансирование мат.части военного похода, включая все расходники - за счёт Западной Австралии. От минобороны - только люди и инвентарь. Ну и фермеры сами себя обеспечивают пропитанием.

Замыслов у Пирса было сразу несколько. Во-первых - попиарить своё ведомство и пафосно помочь западным фермерам. Во-вторых - потренировать на шару пулемётчиков. В-третьих - собрать сотню туш страусов, чтобы их перья использовать для оформления шляп австралийской легкой кавалерии. Министр был очень предприимчивым человеком:3

Для ведения боевых действий был откомандирован целый майор тяжёлой артиллерии по фамилии Мередит. У него в подчинении находились несколько солдат, два грузовика, два пулемёта Льюиса (это те, которые как у товарища Сухова в фильме), 10 000 патронов и один кинооператор студии Fox Movietone, присланный специально чтобы снимать эпическую хронику.

Начался сезон дождей и когда тучи рассеялись - 2 ноября 1932 года - австралийские военный пошли в атаку.
Первое сражение вышло так себе: два грузовика с пулемётами подпрыгивая на ухабах и кочках бездорожья весь день гоняются по пустыне за страусами, постреливая во все стороны длинными очередями. Оные страусы не будь дураками разбегались кто куда, оставаясь вне досягаемости стрельбы. К тому же о прицельной стрельбе речи не шло вообще.
По рапорту военных прицелиться в бегущих птиц оказалось очень трудно но несмотря на это за первый день боевых действий было уничтожено "некоторое количество птиц"(ц)

Майор начинает рыскать по пустыне в поисках "более ручных страусов", которые бы не разбегались от пулемётов и грузовиков. В итоге через шесть дней таких боевых действий Меридит рапортует что убито две три сотни мерзких агрессоров, а солдаты полны решимости и не понесли никаких потерь.

Местные газеты день за днём покатываясь со смеху песочат минобороны и 8 ноября Пирс отзывает ненормального артиллерийского Майора. Страусы продолжают жрать фермерскую пшеницу дальше.

Но уже 12 ноября Меридит отправлен обратно, а Пирс яростно отстаивает в парламенте необходимость продолжения войны государства со страусами. И во главе должен стоять артиллерийский майор, потому что лучше него в государстве пулемётчика всё равно нет. Вставленный майору фитиль действует, и теперь боевые действия приносят по сотне туш страусов в неделю. В итоге, к началу декабря Меридит рапортует о почти тысяче птиц, убитых лично и ещё о 2 500 тысячах, которые убежали раненые в пустыню и издохли там сами. Вояки сверлят дырки в кителях, парламент рукоплещет, газетчикам уже больно смеяться.

В итоге всё эта война государства со страусами приобретает в газетах название "Великой".
Однако результата для фермеров практически нет, ибо общее поголовье эму оценивается под 30 000 особей и даже если поверить артиллерийскому майору - он лишь слегка потрепал страусов.

Фермеры западной Австралии неоднократно просят о помощи государство, но в итоге всё решает жажда наживы: активизируется система денежных поощрений гражданам за убийство страуса эму с предоставлением неопровержимого доказательства. А проще - за голову страуса начинают платить всем желающим. И в итоге за один только 1934 год было выплачено 57 034 таких «поощрений».

Вот такая вот война со страусами получилась на сумчатом континенте.
Из всего это совершенно определённо следует что никто в целом мире не умеет развлекаться так, как умеют это делать австралийцы =)

Факт, которое звучит одинаково абсурдно и неожиданно: в 1932 году Австралия объявила война страусам эму. Чем же закончилось это противостояние?

Это не древняя первоапрельская шутка, известны видеозаписи с эпизодами реальной Великой войны с эму в Западной Австралии, во время которой были задействованы солдаты с пулеметами, которые боролись с нелетающими птицами.

Что же сделали эти птицы, чтобы стать участниками ожесточенного сопротивления?

Для фермеров Западной Австралии начались тяжелые времена, когда в годы Великой депрессии на порядок увеличилась популяция страусов эму. В период размножения около 20 000 эму мигрировало вглубь страны, по пути выедая посевы зерновых, разоряя таким образом фермеров. Фермеры передали свои жалобы правительству. В запросе от депутатов-ветеранов Первой мировой войны был призыв к применению пулеметов для уничтожения вредителей.

На войну были снаряжены 2 офицера-артиллериста и 2 солдата с пулеметами Льюиса, располагавшие боезапасом в 10 000 патронов.
Боевые действия начались в ноябре 1932 г. – последний месяц австралийской весны. Открывая огонь по группам эму и расстреливая патроны с большого расстояния, военные добились всего нескольких десятков попаданий. Далее была применена тактика засад, когда огонь открывался с сотни метров. При первых же выстрелах эму врассыпную разбегались во все стороны, делая стрельбу из пулемета бессмысленной.

На следующий день боев стаю около тысячи птиц попали в засаду возле водопоя. И снова птицы убежали, воспользовавшись тем, что заклинил пулемет.
Майор Мередит, командир отряда, восхищаясь скоростью (до 50 км/ч) и маневренностью эму, заявил прессе: «Если бы мы (австралийцы) имели дивизию таких птиц, способных носить оружие, их можно было бы поставить против любой армии в мире. Они противостоят пулеметам с неуязвимостью танков. Они как зулусы...»
У птиц, кроме интереса выжить, также были давние обиды на своих оппонентов. Австралийские солдаты носили традиционную широкополую шляпу, которая украшалась плюмажом из перьев эму.

Менее чем через неделю, военный отряд был отозван. По заявлением солдат, было убито 986 птиц, при этом израсходовано 9860 патронов.
В целом, Великую войну с эму можно охарактеризовать следующим образом: мечты пулеметчиков о сосредоточенном огне по скоплениям противника рассеялись. Командование эму начало применять партизанскую тактику, их большая армия распалась на бесчисленное количество мелких единиц, что сделало использование военной техники и пулеметов нецелесообразным. Упавшие духом солдаты-австралийцы отступили с поля боя через месяц.
Приведенный анализ боевых действий войны с эму во многом напоминает .

Несмотря на дальнейшие попытки правительства Австралии бороться с надоедливыми птицами, эму остались в победителях и до сих пор живут в изобилии в окрестностях города Перт.